Джемал всегда мечтал о море и кораблях, дальних плаваниях и невиданных странах. Мечтал потаенно, ни с кем не делясь своим намерением во что бы то ни стало сделаться настоящим моряком. Лишь когда выдержал экзамены в Батумскую мореходку, сообщил дома о принятом решении.
Старый Риза Харадзе, отец Джемала, только руками всплеснул. Человек, проработавший весь век на земле агрономом, а затем и директором одного из ведущих аджарских совхозов, он думал, что и сын пойдет по проторенной отцовской дороге. Но отговаривать или спорить не стал: пусть сам выбирает.
После окончания средней мореходки Джемала направляли в Одесское высшее инженерное морское училище для продолжения образования на судоводительском факультете. А он и слышать ничего не хотел об учебе, рвался в море… Казалось, его мечта наконец-то стала реальностью. Ведь как один из лучших курсантов Харадзе имел право выбора при распределении.
Терпеливо выслушав выпускника, начальник мореходки поднялся из-за стола, не спеша прошелся по кабинету, заложив руки за спину.
-Послушай, сынок, - негромко произнес он. – Я тоже был молодым и рвался в океан. Но только много поздней понял, что морю мало лишь одной любви. Ему нужны знания, прочные, как скала. Другим стал наш флот. А каким он будет лет через пять-десять? Нет, без высшего образования к нему не подступиться. Так что иди учись, Джемал. И знай, когда-нибудь ты еще не раз вспомнишь эти слова…
И через год…
-Рота, смирно! Равнение на середину! – Печатая шаг, коренастый, по морскому сбитый курсант в форменке с голубым воротником вскинул руку к козырьку. – Товарищ начальник училища! Первая рота судоводительского факультета в количестве ста двадцати человек построена. Доложил старшина роты Джемал Харадзе.
Начальник ОВИМУ Иван Гаврилович Слепченко тоже отличал молодого моряка. И неспроста – его рота постоянно занимала в мореходке первые места. По дисциплине, успеваемости, спорту.
Получив диплом инженера-судоводителя, Джемал решил вернуться в родной Батуми. Там в 1967 году было создано Грузинское морское пароходство, которое возглавил капитан легендарного «А. Сибирякова», Герой Советского Союза Анатолий Алексеевич Качарава. Где еще лучше мог применить полученные знания молодой специалист, да еще уроженец этих мест!
Пароходство начиналось с нуля. Все здесь было впервые. И, рассказывая о Джемале, секретарь парткома ГМП Жан Шаизович Патладзе тоже неоднократно применял к нему этот эпитет – «первый». Да, он был первым начальником учебно-курсового комбината, одним из первых ответственных работников отдела по работе с моряками загранплавания, первым секретарем комитета комсомола.
Как-то начальник пароходства сам заглянул на огонек к молодежному вожаку. Видно, захотелось посмотреть, с чего он начал работу. «Если с протоколов да резолюций, - подумал Анатолий Алексеевич, - то мало будет от него проку».
Джемал начал с ремонта. Вместе с другими комсомольцами освободил помещение от старья, заново оштукатурил, покрасил… Как раз с кистью в руке и застал Качарава комсомольского секретаря.
-Когда в море отпустите, Анатолий Алексеевич? – весело спросил Джемал, вытирая испачканные руки ветошью.
Начальник пароходства промолчал, а про себя отметил, что такие парни ему нужны. Здесь, в Батуми.
Несколько лет спустя Харадзе избрали в комитет народного контроля пароходства, доверили ему стать его первым председателем. И вот уже десять лет Джемал Ризаевич находится на этом ответственном посту.
Обширен круг забот руководителя дозорных. Ему мало знать только морскую науку. Приходится сталкиваться и с юриспруденцией, и со строительством, и с медициной, и с торговлей. Да разве все перечтешь!
Любые, самые разнообразные житейские, не говоря уже об экономических и производственных, вопросы – в поле зрения председателя. Потому и приходится расширять знания, полученные в морском вузе. И именно в постоянном самосовершенствовании, самообразовании и дотошности в подходе к каждой проблеме заключается основа успеха в его работе.
Сейчас в Батуми создан штаб по обработке грузов. Его возглавил первый секретарь горкома партии. В составе штаба – представители пароходства и Батумской железнодорожной станции, парткома и комитета народного контроля ГМП. Они осуществляют оперативное руководство перевалочным процессом.
Как раз на одном из причалов мне и удалось застать Джемала Ризаевича. Он контролировал разгрузку судов: поднимался по качающимся трапам на борт, спускался в трюмы, выслушивал стивидоров.
Предсе6дателем комитета не церемонился. Среди ночи он поднимал с постели начальника железнодорожной станции и, переходя в волнении с русского на грузинский, требовал положенных вагонов, которые не были поданы в срок. Молниеносно приходилось решать самые разнообразные вопросы. И не случайно, отвечая, кто сегодня дежурит в порту, докеры с уважением говорили: «Народный контроль».
-Почему вы выбрали именно такое время для дежурства? – спросил я Джемала Ризаевича.
Он чиркнул спичкой, прикуривая отсыревшую сигарету, обвел взглядом порт, словно убедившись, что иначе и быть не могло, ответил:
-Ночью труднее…- И пояснил: - Иногда прибывают вагоны, а у них то доска оторвана, то щели не заделаны. А ведь попадают они и под зерновые грузы! Представляете, сколько посеет такой вагон, добираясь до места назначения!
А я в ту минуту подумал, сколько же зерна помог уберечь председатель и его народные контролеры – тонны, десятки, может быть, даже сотни тонн! Пожалуй, это единственные цифры, которые не учтены Джемалом Ризаевичем. А они лучше всего могли бы сказать об эффективности работы комитета.
Вообще, как я заметил, председатель не любит распространяться о своих заслугах. Другое дело – проблемы, которые не дают покоя ни днем, ни ночью. И первая среди них – вагоны, вернее, их недостаточное количество. К сожалению, ни морякам, ни портовикам, ни самим железнодорожникам не надо объяснять, чего стоит не поданный вовремя состав. Нарушаются сроки перевалки экспортно-импортных грузов, загромождаются территории портов и склады, затормаживается процесс производства.
Прямо скажем, не так-то легко работать председателю, хотя он и ощущает постоянную поддержку и внимание со стороны руководства и парткома. Ведь сам характер деятельности КНК требует принципиальности и даже суровости: приходиться выявлять упущения, строго наказывать за халатность и безалаберность, а порой и за грубые нарушения законности.
Батуми – сравнительно небольшой город. Здесь все хорошо знают друг друга. Здесь Джемал родился, здесь прошла юность. Здесь его дом и семья, ну и, конечно же, друзья и знакомые. Но понятно, что не всем по душе пришелся крутой нрав председателя, его бескомпромиссность.
Однажды несколько человек пришло в дом старого Харадзе.
-Риза, - сказал один из них, - мы давно знаем друг друга, прожитые годы связывают нас. Попроси своего Джемала, чтобы он не был так строг. Зачем это ему нужно?
Старик выслушал говорившего, помолчал…
-Что я могу ответить вам, люди? Мой дом всегда открыт для вас. А с сыном, не обижайтесь, я говорить не буду. Да он меня все равно не послушает, заикнись я об этом. Уж такой он человек…
Когда гости ушли, Риза вышел в сад, долго бродил среди зацветающих деревьев и чему-то улыбался. Видно, крепко стоит на земле Джемал, хотя агроном из него так и не вышел.
Владимир МЕЗЕНЦЕВ Газета «Водный транспорт», 21 января 1982 года.
